БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ
В феврале 1990 года была отменена шестая статья Конституции, закреплявшая монополию КПСС на власть. Чтобы понять все значение этого решения, необходимо мысленно представить себе роль Коммунистической партии для СССР. Основатель государства сам побеспокоился о том, чтобы вся власть осталась у партии. Он создал авторитарную кадровую партию, которая затем, основываясь на идеологии марксизма-ленинизма, объявила себя непогрешимой и единственной обладательницей истины. Сталин сумел с помощью этой идеологии и ЦК подчинить себе партию и стать диктатором. (Уже в те годы его тирания сравнивалась соотечественниками с царским абсолютизмом; Сталин рассматривал себя как косвенного преемника Ивана Грозного.;
Хотя в последующем, при Хрущеве и Брежневе, дело не доходило до кровавых эксцессов, для меня как иностранца было ясно, что партия по-прежнему контролирует все центры власти. Партия и ее бюрократия задавали тон не только в армии, но и в экономике. Считалось вполне естественным отождествлять партию с государством, и никому не приходило в голову оспаривать это. Возможно, как говорят некоторые, была надобность в таком железном контроле, чтобы удержать воедино все республики и более ста наций и народностей.
Все коммунистические государства позже добровольно или принудительно переняли эту систему господства. Даже китайцы скопировали чуждую для них диктатуру партии. Мао на правах гостя Сталина более двух лет усердно излучал этот опыт. Мне приходилось разговаривать с советскими учеными, которые полагали, Что он сознательно придавал безжалостному диктатору Сталину азиатские черты. Это может служить объяснением тому, почему пекинское руководство до сих пор обожает Сталина. В странах восточного блока подозрительно следили за тем, в какой мере в ГДР приобщались к марксистско-ленинским принципам. Как образцовые ученики, создававшие рабоче-крестьянское государство с особым усердием и максимализмом, восточные немцы не пользовались особой симпатией. Учитывая роль партии, не удивительно, что и Горбачев долгое время не мог себе представить, как это можно отказаться от традиционной тяги к власти и контролю, посягнуть на монополию партии, хотя начиная с 1988 года оппозиционные группы требовали этого. Уже упоминавшийся мною Зденек Млынарж отмечает в вышедшей в 1989 году книге "Что может изменить Горбачев?", что несмотря на иное мнение оппозиционных групп, вполне возможно, чтобы одна-единственная политическая партия (в данном случае КПСС) осуществила качественное изменение системы в духе демократизации. Это мнение отстаивал и сам Горбачев до весны 1990 года. Зачем он иначе поехал бы в середине января 1990 года в Вильнюс, чтобы попытаться уговорить руководство литовской КП не провозглашать свою независимость от КПСС?
В апреле 1990 года в Москве мне говорили, что это, видимо, была ошибочная оценка ситуации. В январе 1990 года сказали мне, вероятно, можно было предотвратить сепаратистские тенденции Литвы в направлении согласованного модуса разрешения конфликта, но для этого Горбачеву следовало бы поддержать стремление КП Литвы к самостоятельности, тем более что Альгирдас Бразаускас пользуется большим авторитетом у народа. С тех пор изменения следуют за изменениями в головокружительном темпе и в масштабах, которые мы еще несколько лет назад назвали бы историческими.
В марте 1990 года Горбачев стал первым избранным Президентом СССР с весьма широкими полномочиями. Ослабление роли партии стало для всех очевидным. Преобразованный Верховный Совет и Съезд народных депутатов, претворяющие в жизнь принцип демократизации, участвовали в выборах Президента страны. Ни Политбюро, ни ЦК КПСС, до сих пор являвшиеся подлинными центрами власти, в этом уже не участвовали, по крайней мере официально. Был создан Президентский совет, состоящий из 16 человек. Все его члены, за исключением премьер-министра, имеющего место и голос по должности, выбираются лично президентом. Совет не является чисто исполнительным органом, как мне объясняли. Горбачев придает большое значение совету с другими людьми перед принятием важных решений, в результате чего влияние этих решений резко возрастает. Новый стиль правления первого человека в государстве сокращает прежнюю роль не только Политбюро, но и правительства. Не скрывается, что при всех этих изменениях широко использовался опыт США. Это, однако, не означает, что уже можно говорить о демократической системе контроля в СССР за счет разделения властей. В отличие от американского образца, в СССР полностью функционирующая исполнительная власть во главе с премьером и многими, чересчур многими министрами. Возможно, на этой фазе примером служила французская правительственная система, созданная двадцать пять лет назад де Голлем во времена Пятой республики. Во Франции наделенный большими политическими полномочиями президент определяет
политический курс, которому следуют премьер и его коллеги по кабинету. И все же, после бесед в Москве весной 1990 года у меня нет сомнений, что американская конституция и американский опыт правления производят в Москве наибольшее впечатление.
Замечу кстати, что притягательная сила США проявляется и в повседневной жизни. Это заметно не только по длинным очередям перед кафе Макдональда или в безбрежной рекламе "Пепси", но и по утренним рекламным передачам телевидения. Во всяком случае после стольких лет скуки восторг от этих полуудачных развлекательных программ представляется вполне понятным. Возникает лишь вопрос, не нанесет ли развлекательство такого рода ущерб положительным качествам русской души и культуре этой великой и гордой страны? Однако вернусь к положению в партии. Намеченный первоначально на 1991 год XXVIII съезд КПСС был перенесен вначале на октябрь 1990 года, а затем на 2 июля 1990 года. Это показывает, насколько срочной стала проблема прояснения дел внутри партии и определение ее позиций по отношению к ситуации в стране. Предстояли жесткие схватки между реформаторами и консерваторами и главным оппонентом Горбачева - Лигачевым. Уже задолго до этого в политической дискуссии замелькало слово "раскол". По своему значению для будущего XXVIII съезд не уступал XX съезду. Горбачеву удалось привести съезд к принятию решений в поддержку его курса. Квалифицированным большинством Горбачев вновь был избран Генеральным секретарем, а заместителем по его предложению был избран украинец Владимир Ивашко. Консервативный антипод Горбачева не был избран даже в состав нового Политбюро.
Драматический выход из партии Бориса Ельцина под занавес съезда лишний раз показал, что положение в партии никак не назовешь нормальным. Горбачев намерен широкую демократизацию в партии сочетать с централизмом и дисциплиной и тем самым положить начало процессу, на который уже намекал Зденек Млынарж. Это означает, что споры могут начаться лишь теперь. Раскол уже существует во взаимоотношениях между партией и народом, теперь он продолжится и в партии. Появление многопартийной системы, может быть, слегка задержано, но сам процесс не остановить. Уже давно возникли новые политические группировки, из которых вырастут новые партии, называющие себя социал-демократами, христиано-демократами или либералами. Возникает вопрос, может ли протекать упорядочение этот процесс плюрализации, если в итоге окажется под вопросом правомерность существования компартии, как это уже произошло в других восточноевропейских странах?
В заключение следует отметить, что как Верховный Совет, так и Съезд народных депутатов далеки от того, чтобы заниматься продуктивной парламентской работой, которая находила бы выражение в деловой подготовке и принятии законов. Понятно, что некоторые новые парламентарии используют передачи по телевидению для личной саморекламы. Недостаточная дисциплина, плохая проработка законов по фракциям и в комиссиях, нехватка опыта и знаний в парламентской работе являются причиной того, что она приносит пока весьма скромные результаты. Невзирая на все эти недостатки и противоречивость для каждого, кто знает СССР по прежним временам, перемены к лучшему, вызванные гласностью, очевидны.
Перестройка же проводится половинчато. Для реализации правильных программ не хватает мужества. Горбачев сознает все это. В условиях внешнеполитической разрядки новое мышление рождает неизвестные до этого внутренние проблемы, прежде всего национальные и социальные. Общественные перемены могут вызвать и собственную динамику развития, последствия которого трудно предугадать. Властное автократическое правление в течение десятилетий привело общество в неподвижное, застойное состояние, чему в немалой степени способствовала и психология долготерпения и летаргии.
Советская внутренняя политика отличалась статичностью и предсказуемостью. Перестройка потребовала, однако, другого, более либерального состояния общества.
16 Май 2012 17:23
Подписаться