«ВЕЧНОЕ» И «ЗЛОБА ДНЯ» Взгляд публициста
Что важнее для законодателя: принцип или «дело»? Чуть преувеличивая, можно даже поставить вопрос так: «вечное» или «злоба дня»? Кажется, ответ ясен — даже для студента юридического факультета, как сказал кто-то из ораторов на II Съезде народных депутатов. Но вот парадокс перестроечной жизни: сказав так, поступил совсем наоборот. Необязательно, понятно, именно тот оратор— Съезд в целом. 19 декабря, когда обсуждали поправки к Конституции, многие говорили, что нельзя телегу ставить впереди лошади — сначала дать Верховному Совету право принимать фундаментальные законы (о собственности, о земле и т. д.), а потом и поправки к Конституции: «правильнее» делать все наоборот.
Съезд проголосовал «неправильно». И не в первый раз. Уже в некоторых республиках выборы прошли, а высший законодательный орган после этого обсуждает основные принципы избирательного права и вносит поправки в Основной Закон. Так, конечно, нельзя, но так единственно возможно. Время, кризисное положение страны, неотложность мер заставляют нарушать парламентскую регламентацию.
Подобная же проблема возникла и с конституционным надзором, причем еще во время утверждения повестки дня Съезда. Вопрос был поставлен так: учреждать этот надзор в стране или можно отложить — «72 года без него жили, и ничего, куда торопиться».
Резон в этом суждении (а это суждение многих депутатов) вроде бы есть. Не в том резон, что жили и без этого государственного института, а в том, что стоит ли торопиться в законотворческом процессе. Основной довод тех, кто был против включения в повестку дня вопроса о создании конституционного надзора, прост и убедителен: какую Конституцию будет оберегать комитет? Ту, которая хоть и действует, но нуждается в серьезной реконструкции? Ту, что препятствует экономическим и политическим реформам? В случае учреждения конституционного надзора сегодня, сейчас, сказал депутат А. Плотниекс, выражая мнение 92 депутатов Прибалтики, «мы наденем юридический намордник на политику перестройки».
Если от общих формул перейти к конкретике, то доводы прибалтийских и их поддерживающих депутатов
сводились к тому, что действующая Конституция ущемляет суверенитет республик, а потому специальный орган, ее охраняющий, будет препятствовать становлению их самостоятельности. На что депутат Ю. Голик возразил: процессы, которые протекают в союзных республиках, непростые, болезненные, но тем более решать их надо «не с помощью митингов, не с помощью забастовок, не с помощью голодовок... а с помощью цивилизованного, грамотного, культурного обсуждения». Комитет конституционного надзора и станет органом, регулирующим эти конфликты в рамках права.
Нелишне здесь напомнить, что попытка учредить Комитет конституционного надзора была сделана на I Съезде. Тогда группа депутатов сделала решительный жест. И Съезд уважил мнение меньшинства, ибо оно имело веское основание: не было подготовленного законопроекта о конституционном надзоре. Пробел этот восполнен. Но вот опять спор...
Спор разгорелся вокруг, можно сказать, философско-правовой проблемы: что предпочтительнее — несовершенный закон либо отсутствие законодательного регулирования вообще? Я несколько обостряю вопрос, но, в сущности, он стоит сегодня так. Для большинства населения, думаю, споры о соотношении прав Союза и республик носят все же абстрактный характер. А вот своеволие ведомств, произвол местных властей бьют по самым насущным интересам людей. Не так давно я писал в «Известиях» об инструкции Минторга относительно обмена бракованной бытовой техники. Инструкция эта, одобренная правительством, идет вразрез с законом (пусть недостаточно совершенным), ущемляет права людей. Протесты Прокуратуры СССР не принимаются во внимание, и никто инструкцию отменить не может. А вспомним корректировку Закона о кооперации Совмином. А представьте себе положение арендаторов, фермеров, акционеров и Других пионеров нашего предпринимательства. Все они абсолютно беззащитны перед местным Советом, ведомством, правительством. Ну не Верховному же Совету отменять всякую частную незаконную акцию. Кстати, Ленин еще писал: «Если бы Совнарком нарушил постановление ВЦИК, то он подлежал бы привлечению к суду». Как хорошо известно, такого суда не было и нет, «обходились 72 года». Но чего это стоило!
Принятие любого закона, даже самого совершенного,— не более чем надежды. Лишь практика способна сказать, оправдались ли они. Хочется отбросить сомнения и верить, что Комитет конституционного надзора СССР а также соответствующие региональные органы, когда они будут созданы, явят образцы твердости и принципиальности в утверждении права во всех сферах жизни общества. Но станут ли они защитниками наших с вами прав? Сможет ли каждый гражданин через институты конституционного надзора вступить в спор с исполнительной властью? Союзный комитет малочислен — всего 23 человека, наверное, соответственными будут и республиканские комитеты. А потоки жалоб огромны, ведомства сильны и изощренны в корректировке законов, в приспособлении их себе на потребу.
В правовых государствах существуют административные суды, либо судам приданы функции конституционного надзора, либо созданы институты, называемые омбуд-сманами (последние создаются обычно парламентами, и вся их деятельность направлена на защиту нарушенных законных прав и интересов граждан. Проще сказать, это народные защитники, «коллеги народной правозащиты»). В той или иной форме, но в этих государствах судебная власть утверждается как третья власть, равная двум «первым» — законодательной и исполнительной,— независимая от них. До недавнего времени мы даже в теории не признавали принцип разделения трех властей и их равновесия. Хорошо, что перестали считать эту схему буржуазной, а потому вредной, но дойдем ли до ее реального утверждения? Предоставление судом прерогативы рассматривать иски граждан как к должностным лицам, так и к коллегиальным органам управления, учреждение Комитета конституционного надзора свидетельствует о том, что первые шаги все же делаются. Это уже не разговоры — это законы...
В самый канун нынешнего Съезда народных депутатов в «Известиях» (№ 345) было опубликовано интервью, которое дал председатель Конституционного совета Франции Р. Бадинтер нашему парижскому корреспонденту. В частности, г-н Бадинтер сказал: «Главное назначение конституционного надзора состоит в том, что он позволяет подойти к решению политических проблем юридическим путем». Очень много смысла в этих словах. В них ответ и на сомнения тех, кто считает преждевременным учреждать у нас конституционный надзор.
Увы, в текущей работе Съезда народных депутатов, как, кстати, и в деятельности парламента, приходится поступаться правилами ради развязывания узлов, поступаться, когда нет иного выхода. Но решится ли кто-нибудь сказать, что это отход от принципов демократии? Ведь все делается открыто, гласно, в спорах, где на каждый роток не накидывается платок, мнение меньшинства отнюдь не игнорируется, и все решается честным голосованием. Можно ли при этом утверждать, что «злоба дня» подминает «вечное»? Вряд ли. Скорее, депутаты ищут компромиссы — основы здоровой политики.
1 Октябрь 2012 9:25
Подписаться