ЧТО ВПЕРЕДИ —ТЕЛЕГА ИЛИ ЛОШАДЬ?
Уже первый вопрос — о повестке дня — вызвал спор. Он обнаружил: внутренняя энергия Съезда — в альтернативности. Эта закономерность проявлялась постоянно: возникала альтернатива — и поднималась планка демократии, которую преодолевали депутаты (некоторые время от времени сбивали ее, в том числе и президиум),
...Будущие комментаторы Съезда наверняка отметят: участниками первой дискуссии стали М. С. Горбачев и А. Сахаров. Повод важнейший: какие вопросы в каком порядке решать — выбрать ли сначала главу государства и затем предоставить ему слово для доклада либо, как это предлагала группа московских депутатов, начать с доклада, обсудить его, а уж потом приступить к выборам—и парламента, и его председателя. И сразу выявилось: готовность депутатов работать в духе перестройки неодинакова. Некоторые делегации (Москва, Ленинград, Прибалтика) пришли на Съезд с более-менее четкими представлениями о том, чем им надлежит заниматься в Кремлевском Дворце. Их активность далеко не всем пришлась по душе.
Что же до «телеги» и «лошади», то ход Съезда довольно часто подтверждал логику «московского» варианта. Любое обсуждение — процедуры, выдвижения кандидатов, голосования, все реплики, записки, выступления — неизбежно касалось проблем, которыми живет страна, превращаясь как бы в необъявленные прения по еще несостоявшемуся докладу. И ничего удивительного. Слишком велико нетерпение, слишком велика жажда сказать... С другой стороны, у многих и в зале, и за его пределами такая ситуация рождала ощущение разговора не по существу, пробуксовки Съезда, вопросы типа «когда же они начнут работать?», хотя работать «они» начали сразу, с ходу, пустившись в никогда еще не виданный нами политический марафон.
Реплика. Записки в президиум посылались сразу. И хотя на сцене, по обеим сторонам, стояли специальные ящики, депутаты почему-то — возможно, чтобы опередить других, а может, из недоверия (доставят ли?) — стали носить записки «собственноручно». Пространство между президиумом и трибуной стало напоминать проходной двор...
Приходится удерживаться в рамках короткой реплики, хотя тема эта ждет глубокого и строгого анализа. Не тема даже, а вопрос: почему Съезд оказался настолько плохо подготовлен технически и организационно? Все всё видели на телеэкранах. Остается лишь признать, что и эта сторона Съезда — организационная — явилась полнейшим отражением жизни. И получилось как у нас у всех с компьютерами — так и на Съезде. Как везде в стране очереди — так и к съездовской трибуне (хотя против этой — к трибуне, а значит, за демократией и свободой слова—трудно возражать). И все-таки буквально потрясал «нижайший» уровень организации Съезда—толпы депутатов, ожидающих в проходах, когда им дадут слово, беспрерывные хождения, непрекращающиеся вопросы, неясности, появление стульев, торжественно внесенных для «очереди» к трибуне, отсутствие микрофонов (во Дворце радиофикация «односторонняя», в кресла вмонтированы только наушники, слушать можешь, но сам не скажешь, не услышат), невыдача — многодневная! — списка депутатов, выросшие в проблему элементарные таблички на лацканах с указанием фамилии депутатов... Как тут не предположить, что всемогущий, но невидимый Аппарат продемонстрировал нечто вроде итальянской забастовки и пустил дело, выражаясь по-аппаратному, на самотек. Во что он «вылился», известно...
3 Октябрь 2012 9:54
Подписаться