ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ СЮЖЕТНОЙ ЛИНИИ

Последнее (на шестнадцатый день после открытия) заседание Съезда началось утром 9 июня. Началось на удивление спокойно и как-то даже буднично — после острейших дискуссий накануне, при утверждении высоких государственных должностных лиц.
Председательствующий объявил о продолжении прений и они продолжились. Зал слушал выступающих (устали, кажется, все — и те, кто с самого начала почему-то «спешил на поезд», и те, кто нацелился на долгий разговор о наших с вами заботах). В амфитеатре продолжали — вполголоса, скороговоркой — комментировать выступления («самоотчет», «это уже было», «что он предлагает, это же нереально», «идея-то неплоха, но где средства», «что он нам лекцию читает!»), внутренне напрягаясь всякий раз, когда с трибуны летели — отточенные и не очень — стрелы в адрес досточтимого Аппарата, и одобрительно оживляясь при редких попытках некоторых ораторов взять аппаратчиков под защиту.



Внимательный читатель, наверно, догадался, что замечание насчет «лекции» относилось к выступлению депутата Г. Попова. Кстати, редкие, к сожалению, речи на Съезде ведущих экономистов страны действительно, помимо всего прочего, несли и просветительскую нагрузку. Они были понятны, доходчивы по изложению, хотя и шла в них речь о политэкономии сегодняшнего дня. Депутаты внимали им в тишине, проявляя чрезвычайный интерес к предмету разговора.
Что ж до сути высказываний ученых, то ожидавшейся полемики о способах оздоровления отечественной экономики, подошедшей к критической черте, на Съезде, опять-таки к сожалению, не получилось. Объяснение то же самое: вопрос, по драматизму подобный гамлетовскому, оттеснили в конец второй недели, все (или большинство) понимали — Съезд надо завершать, времени, да и сил, на дискуссию не оставалось. А жаль, очень жаль...
Хотя главная линия столкновения идей все-таки обозначилась. Так или иначе, но депутатам были представлены две концепции вывода экономики из критической ситуации (некоторые называют ее предкризисной, некоторые говорят коротко — кризис). Первая — в докладе главы правительства — удерживается в рамках существующих структур и предполагает постепенное, планируемое, этап за этапом, достижение цели. Вторая — она вырисовывалась в выступлениях П. Бунича, Н. Шмелева, Г. Попова — содержит пакет мер «быстрого реагирования», носящих довольно кардинальный, решительный характер (особенно это касается финансовой и кредитной политики). Увы, возможности для анализа — через столкновение точек зрения, предлагаемых мер, направлений, программ — использовать не удалось. Остается уповать на главного судью — время, которое все покажет.
Хотя слишком уж часто бывает так, что, увидев картину, мы начинаем дружно сокрушаться о потерянном времени...
Реплика. Поскольку главная тема заметок — сюжет Съезда, рискну обозначить, на мой взгляд, самый драматический его поворот, случившийся в предпоследний день. Ставился на голосование вопрос о формировании Комитета конституционного надзора. Вот как зафиксировала этот эпизод стенограмма:
«КОСТЕНЮК А. Г. Уважаемые депутаты! Проголосовало против 433 депутата.
ГОРБАЧЕВ М. С. Кто воздержался?
КОСТЕНЮК А. Г. Воздержался от голосования 61 депутат.
ГОРБАЧЕВ М. С. Итак, решение принято.
КОСТЕНЮК А. Г. Депутаты от Литовской республики не участвовали в голосовании. Пятьдесят депутатов.
ГОРБАЧЕВ М. С. Из?
КОСТЕНЮК А. Г. Товарищи! Скажите, сколько в литовской делегации всего присутствует? 58?
ГОЛОСА С МЕСТ. Нет...
КОСТЕНЮК А. Г. Тогда, я извиняюсь, прошу поднять руки, чтобы мы посчитали, сколько присутствует.
ГОЛОСА С МЕСТ. (Не слышно)...»
Речь — об эпизоде, настолько беспрецедентном в нашей парламентской истории, что в стенограмме о нем... практически ни слова. Ощущение такое, что чья-то рука попросту не решилась вывести коротенькую фразу: народные депутаты от Литовской ССР покидают зал заседаний. Хотя миллионы, конечно же, видели все — и устремившиеся по двум проходам дворца фигуры, и гул зала, и призывы председательствующего проявлять спокойствие.
Не берусь оценивать случившееся, искать аналогии в истории или современной парламентской практике за рубежом. По-моему, большинство в зале так и не поняло, что же произошло. Точнее— не уловило всего драматизма, а главное — реального значения возникавшей на глазах ситуации, полагая примерно так: одни воздержались, подняв мандаты, другие — покинув зал, какая разница!
Не раз еще нам придется возвращаться к работе Съезда, осмысливать его повороты, в том числе и этот
ход, предпринятый группой депутатов на вечернем заседании 8 июня 1989 года. Ультимативный ход? Вынужденный? Некорректный? Эффектный?..
Опять же не берусь судить. Отмечу лишь факт, зафиксированный в стенограмме заключительного дня: вместо Комитета конституционного надзора Съезд образовал Комиссию по подготовке проекта Закона о Комитете конституционного надзора СССР.

Нет комментариев

Нет комментариев пока-что

RSS Фид комментариев в этой записи ТрекБекURI

Оставьте комментарий