ПРЕНИЯ
Авторская самонадеянность — в нескольких абзацах сказать о многодневном марафоне, десятках прозвучавших с трибуны Съезда выступлений. Единственное оправдание— отсутствие претензий на какой-то анализ. Всего-то несколько соображений. Но можно ли говорить о прениях, не сказав о докладе?
Реплика. Вспомним ключевой вопрос процедуры: с чего начать? Выборы, а затем доклад — или доклад, а потом уже выборы? Приняли, как известно, первый вариант. И что получилось? Предшествовавшая докладу «процедурная» дискуссия не могла, понятно, обойти острейшие проблемы нашего бытия. С трибуны, один за другим, сыпались вопросы. А ответы? Их ожидали услышать в докладе. Как мне кажется, чем дальше шли «самодеятельные» прения, тем выше поднималась планка требований к предстоящему докладу. Каждый жаждал услышать в нем что-то «свое», а все вместе ждали, что будет сказано все обо всем.
Можно ли оправдать такие ожидания? Не знаю. Несколько лет назад, когда все мы были единодушны,— возможно. А сегодня? Сегодня социологи (кстати, весьма активно работавшие в дни Съезда) прямо спрашивают у депутатов: оправдались ли ожидания от доклада?..
Прения по докладу вызвали еще более неоднозначные ощущения. Они напомнили скачущую линию кардиограммы. То взлеты (мысли), то падения (отчет, частности, скороговорка). Снова обозначилась не радующая закономерность: заходит речь о политических реформах, демократизации, духовной жизни, короче, о надстройке — демонстрируется широта взглядов, конструктивность, разнообразие выводов; касаемся базы, основы основ, жизненного уровня, социальных проблем, положения дел в экономике, экологии — и выявляется неопределенность, расплывчатость, неясность, дефицит (и здесь!) ответа на основополагающий вопрос — что делать?
Отсюда — и определенные опасения. Не окажется ли принятая Съездом программа перенасыщена общими местами? Люди-то другого ждут — конкретных решений. Не заменят ли их, как уже бывало, обещаниями?
реплика. Кажется, не было репортажа со Съезда — в газетах ли, на телеэкранах, в котором не отмечалась бы слишком уж низкая культура полемики,, низкая политическая культура, какая, увы, дает о себе знать на заседаниях Знакомый депутат рассказал забавный эпизод: очередной взрыв эмоций, кто-то аплодирует, кто-то кричит, знакомый мой тоже не выдержал, вдруг сзади слышит, коллега по парламенту грозно предлагает: давайте выйдем поговорим...
И тут дефицит — политического, парламентского такта, но мы к этому как-то спокойно относимся, тем более все объяснимо — мы учимся демократии, и они там, во Дворце, тоже учатся.
Но учатся — значит, и друг друга учат.
Один «урок» потряс. Тем потряс, что никакого отношения к демократии не имел. Больно было смотреть и слушать, как «учили» академика А. Сахарова. Все выплеснулось в этом «уроке» — и подмена понятий, и агрессивность, и самомнение, и диктат, и бестактность. Согласен, публиковавшееся утверждение ученого, тем более со ссылкой на сомнительный источник, может вызвать протест. Но — не «общенародный» разнос же!
И ведь не нашлось (поразительно!), не нашлось ни одного человека, в том числе и московской делегации, который указал бы, прежде всего, на чудовищность подмены: праведный гнев, не уходящая боль, обида, взрыв эмоций — словом, все, что слилось для нас в слове «Афганистан» и что по сей день терзает народную душу, вдруг обернулось не против тех, кто тайком от народа затевал эту проклятую войну, а против того, кто с самого начала назвал это решение преступным. Не нашлось, наконец, депутата, который бы после высоких слов — держава, армия, народ — дал бы коротенькую справку о вкладе гневно осуждаемого академика в укрепление обороноспособности той самой державы...
И это называется — ничто не забыто?
3 Октябрь 2012 9:48
Подписаться