СЪЕЗД И ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО
Кто-то — не то наш хозяйственник, не то их бизнесмен — сказал: техника дела и есть само дело. Для утверждения начал законности, правопорядка и демократии роль «техники дела» выполняют процедуры и регламенты.
Собственно, правовое государство или же правовой режим в государстве — это, прежде всего, правовые механизмы: процессуальные нормы, процедуры. Сам по себе закон, или, лучше скажем, нормативный акт,— всего лишь декларация, лозунг, обещание. Как писал Н. В. Гоголь: «Указ, как бы он обдуман и определителей ни был, есть не более как бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желания применять его к делу именно той стороной, какой нужно...» Процедуры и регламенты, т е. механизмы, они только и способны дать закону жизнь, действенность, силу.
Вспомним наши Конституции 1936 и 1977 годов. Все в них прекрасно по части прав и свобод. Сколько упоенно писали мы, что Конституция 1977 года даровала гражданам право обжаловать незаконные действия должностных лиц в суд. И 10 лет ни один суд не принимал от граждан конституционных исков: не было соответствующего механизма. 1987 год такой закон принял: он, правда, оказался таким, что гражданину по-прежнему трудно прибегнуть к защите закона. Но 10 лет конституционная норма была всего лишь красивым лозунгом.
В сущности, во всей истории нашего государства и его юстиции правовые процедуры и регламенты заменялись указаниями и разъяснениями: правительственными, судебными, ведомственными. И партийными, хотя точнее бы сказать: партаппаратными. Высшим законом становилось «совместное постановление», по сути своей акт не правовой или, скажем так, полуправовой. Но был он авторитетнее любого закона. А спросим себя: кто-нибудь когда-нибудь задавался вопросом о правомерности «совместных постановлений», их юридической силе, механизме их принятия и применения? Нет, не очень волновала нас эта «формалистика».
Это нигилистическое наследие в отношении регламентов и процедур сказалось в первые же дни работы Съезда народных депутатов. Как выбирать главу государства: сразу или после его доклада? Каким образом формировать Верховный Совет, если кандидаты практически не знакомы народным депутатам? Председателю Совета Союза Е. М. Примакову депутат делает замечания: его реплики и обобщения неуместны, он должен лишь предоставлять слово и соблюдать регламент — но где записаны и кем установлены полномочия Председателя?
Подобных примеров не счесть. И не в том дело, как решался каждый конкретный конфликт, если это можно назвать конфликтом. Мне представляется, что ход Съезда — это некая модель строительства правового государства. Знаем, пусть приблизительно, что надо делать, но совершенно теряемся перед ответом на вопрос, как это сделать. Хочется некоторым депутатам тут же принять коренные решения, даже законы, получить немедленный результат. Но здесь же, на Съезде, приходит понимание: слишком много было в прошлом скоропалительных решений, правотворчество же не терпит суеты. Переделывать куда сложнее, чем сделать сразу добротно и основательно.
Текущее законодательство — это уже прерогатива Верховного Совета — постоянно действующего парламента, который впервые создан в нашем государстве. Априори ему было выражено что-то вроде недоверия. Прав депутат в своем суждении или не прав — покажет практика, иного просто не дано. Несомненно одно: избрав народных депутатов СССР, создав Съезд, где каждый мог свободно высказать свое мнение, образовав Верховный Совет, который совершенно не похож на предшественника, мы заложили «краеугольный» камень правового государства.
По меркам мировой государственной практики мы спешим. Даже очень спешим. Как утверждают авторитетные юристы, буржуазные парламентские государства правовыми в полном смысле этого слова стали лишь после второй мировой войны (после первой, по иным суждениям). Если это так, то Англия строила свое правовое государство 700 лет, США и Франция — 200. У нас сам термин «правовое государство» был официально провозглашен в период перестройки. Как доктрина он получил оформление в резолюции XIX партконференции. «Конференция считает делом принципиальной важности формирование социалистического правового государства как полностью соответствующей социализму формы организации политической власти».
Это было чуть меньше года назад. И вот первые практические шаги... Нет, все же не поспешные. Ждать нельзя, ибо реформа политической системы неразрывно связана с экономическими преобразованиями и нравственным возрождением общества. Все завязано в тугой узел.
Когда заходит речь о правовом государстве, то обычно все сводится к судебно-правовой реформе, принятию новых законов и реорганизации правоохранительных органов. Съезд, да и Верховный Совет на первых своих заседаниях не могли детально обсуждать эти проблемы, принимать законы и т. д. Поэтому правовая реформа, строительство правового государства в узко юридическом правоохранительном плане детально не обсуждались. Однако депутаты не прошли мимо этого.
Впервые в нашей практике члены Верховного Совета
обсуждали высших должностных лиц государства перед Их назначением. Подобное мы видели только по телевизору, когда показывали скандальные моменты деятельности зарубежных парламентариев. Не берусь судить, насколько полно были высвечены личности претендентов на эти посты, но деловые качества, программы действий интересовали членов Верховного Совета. Именно в этом плане подвергся «перекрестному допросу» Е. А. Смоленцев, избранный Председателем Верховного Суда СССР. Он-то и изложил если не программу в полном объеме, то основные моменты предстоящих правовых реформ. Это, прежде всего, независимость суда, придание ему должного статуса, как основного звена правосудия. У нас это связывают чаще всего с судом присяжных. Юристы, да и не только они, живо обсуждают этот вопрос на своих конференциях, в печати. Иногда эти дискуссии подводят к мысли: введи у нас суд с присяжными заседателями — и готово правовое государство. У меня лично возникает вопрос: где бы разместились присяжные в наших убогих судебных залах? Первоочередных проблем у Верховного Совета много, но, думается, бедственное положение судебных зданий — среди неотлагательных. При всей напряженности бюджета это надо сдвинуть с мертвой точки решительно. Кстати говоря, вид судебного присутствия, обстановка в нем — тоже воспитательные факторы, влияющие и на борьбу с преступностью. Сейчас обвиняемые, свидетели или просто «публика» ну никак не могут испытывать почтения к правосудию, а значит, и к закону, когда переступают порог суда.
Программу действий прокурорского надзора, а вместе и всей правовой системы государства изложил, отвечая на вопросы перед назначением, Генеральный прокурор СССР А. Я. Сухарев. По его словам, сфера действий прокуроров сузилась. Да, борьба с преступностью — задача из задач, рост правонарушений тревожит общество. Но из поля зрения прокурорского надзора выпали защита права гражданина перед ведомствами, его «обслуживающими», преступное отношение к окружающей среде, первопричины катастроф, безответственность как «стрелочников», так и «начальников станций».
Но, повторю, строительство правового государства Не может свестись лишь к юридическим реформам, при всей их важности и безотлагательности. И не только к законодательству, хотя оно и является основной функцией нового советского парламента. Представляется, что деятельность парламентских комитетов и комиссий палат во многом будет определять характер высшего органа власти страны, а следовательно, и характер самого государства.
При их формировании возникало много вопросов и предложений по названиям и функциям. При этом, как подметили некоторые депутаты, да и председательствовавший М. С. Горбачев, невольно проявилась тенденция все разложить по ведомственным полочкам, не упустить какой-нибудь отрасли хозяйства или сферы жизни. Тенденция вполне объяснимая. Но все же не названия, включающие перечисление функций, определят стиль и характер деятельности комитетов и комиссий — только сама их деятельность. Именно эти парламентские институты способны обуздать монополизм и своеволие ведомств, взять на себя черновую работу по подготовке законопроектов. И тогда, наконец, общественность будет получать ответы на пока еще безответные вопросы: кто же автор правового акта и с кого спрашивать за его, скажем так, несовершенства? Да ведь и несовершенств будет куда меньше при гласном демократическом обсуждении проектов законов и при соблюдении всех необходимых парламентских процедур.
Ход Съезда и первые заседания Верховного Совета вызвали среди людей самые разноречивые отклики: восторги от открытости и смелости, разочарования — «а какие же реальные меры приняты?» Что ж, это естественно, что столь разные мнения. Важно, что есть эти мнения, что происходившее в Кремле не оставляло людей равнодушными. Ведь правовое государство — это прежде всего демократическое государство, где сколько людей, столько и мнений. Авторитарная держава, предполагающая единомыслие, правовой стать не может, она способна лишь прикрыть свою суть правовыми декларациями. Это мы знаем не из учебников. И именно это вселяет надежду, что пути назад просто нет.
3 Октябрь 2012 9:44
Подписаться