ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Ровно в десять мы увидели пустой стол президиума. Не вышли из-за кулис заранее выстроившиеся по должностному ранжиру руководители партии и правительства. Никто не вскочил с кресел в благодарном экстазе. Не звучали молодецкие голоса «группы скандирования», не гремели томительные аплодисменты, от которых потом долго болят ладони и ноет совесть. Этому Съезду был заведомо противопоказан тот дешевый спектакль, который десятилетиями считался обязательным признаком события, имеющего всемирно-историческое значение.
Сегодня все проще и серьезнее. Трудно стране, трудно нам. От Съезда очень многие ждут очень многого. Ждут, на мой взгляд, гораздо больше, чем это возможно при самом благоприятном развороте событий в Кремле. Но при любом исходе Съезд будет историческим. Он уже не сможет стать иным. Потому что и его успех, и его провал решающим образом скажутся не только на нас, ныне живущих, но и на судьбах поколений.
Каждому очевидно, что депутаты приступают к закладке фундамента правового государства в условиях, когда культура демократии и в обществе, и в их собственной среде только зарождается. Сегодня на телеэкранах всей планеты будут воспроизведены и, скорее всего, с профессиональной ловкостью выпячены непритязательные обмены репликами, выкрики с мест, настоятельная защита предлагаемой повестки дня не противостоящими депутатами, а лично самим председательствующим, старомодный подсчет голосов, митинговые прорывы к трибуне. Допускаю, что в иных странах, где парламентские процедуры отшлифованы веками, все это вызовет изумление. Что ж, мы такие, какие есть.
Но уже не такие, какими были. Мы не только учимся демократии, но уже кое-чему научились. Наконец-то у нас «да» становится — да, а «нет» — нет. Наконец-то депутаты голосуют, а не демонстрируют несокрушимое единство. Конечно, все это не гарантия, а лишь предпосылка успешной работы. Это простое достижение далось нам трудно. Но зато его уже не отнять.
Съезд начался с противостояния мнений, и невозможно представить его дальнейшее течение без серьезных публичных расхождений. Таково объективное отражение сложной обстановки в стране. Экономика, экология, права человека, национальные взаимоотношения, несовершенство законодательства вообще и избирательного в частности — все это болевые точки сегодняшней политической деятельности. Пожалуй, только два важнейших вопроса вправе были рассчитывать на истинное, а не показное единодушие. Первый — выборы Председателя Верховного Совета СССР. Второй — внешнеполитические инициативы нашей страны. Впрочем, каждому непредвзятому человеку ясно, что эти вопросы взаимосвязаны.
Работа Съезда — непрерывный поиск лучшего из вариантов. Даже в тех случаях, когда голосование могло показаться чуть ли не проформой, оно проходило на высшем пределе гражданской зрелости. Разве не привлекательно выглядело предложение соблюсти освященную временем традицию: вначале обсудить доклады и лишь затем перейти к выборам Председателя Верховного Совета СССР? Но депутаты предпочли равняться на реальность. Они приняли в расчет, что выступление депутата М. С. Горбачева, с момента открытия Съезда сложившего согласно Конституции свои председательские полномочия, будет неизбежно лишено той широты, перспективы, программности, которых надлежит не только ожидать, но и требовать от доклада полномочного руководителя высшего законодательного органа страны.
После тайного голосования, поздно вечером, избрание на этот пост М. С. Горбачева стало свершившимся фактом. Выборам предшествовала напряженная дискуссия, которая очень убедительно, хотя и в небывалой форме подтвердила и заслуги этого человека, и доверие к нему. Самовыдвижение кандидатом на пост Председателя народного депутата А. М. Оболенского, несмотря на его актуальную, хотя и несколько общую программу, нашло в свою поддержку более 600 голосов — меньшинство, хотя и далеко не ничтожное. Добродушная улыбка, с которой А. М. Оболенский, выступая с трибуны, почти не расставался, не может смазать серьезность этого вновь созданного прецедента. Будущее, вероятно, позволит в этом убедиться.
Самоотвод Б. Н. Ельцина, выглядевший как-то вымученно, будто вынужденная уступка навязанным со стороны правилам игры, по всей видимости, разочарует его многочисленных почитателей. Я внимательно следил за ходом прений и как один из голосовавших за Бориса Николаевича вынужден признать, что и без этого самоотвода шансы его выглядели весьма призрачно.
Первый день первого в нашей истории Съезда народных депутатов СССР был захватывающе интересным. Он нас не разочаровал, более того, укрепил надежды. Может быть, для первого дня это не так уж и мало.
3 Октябрь 2012 10:19
Подписаться