Идентичность без перехлестов
Прежде чем высказать свой взгляд на концепцию национально-государственной идеологии украинцев в период возрождения державы, считаю важным остановиться на
проблеме самоидентификации народа в глобализирующемся мире. Сразу замечу, что вокруг этого вопроса много спекуляций и перегибов со стороны теоретиков всех профилей. Некоторые отечественные издания сильно раздувают тему, радикализируя ее, и тем самым подкармливают интеллектуалов-единомышленников. Авторы публикаций этого уклона настолько увлекаются, что докатываются до мысли: «Украина — только украинцам», чем настораживают 12-миллионное русскоязычное население страны и вызывают протест, ответный радикализм в определенной его части. Убежден, что эта политика национальной самовлюбленности и эгоизма только подливает масла в тлеющий костер национальных споров и недоразумений. Таким методом нельзя создать народное единство в державе. Авторы либерального лагеря, наоборот, принижают значение фактора национального самосознания и идентификации, что тоже неверно и постепенно ведет к развитию в массах космополитизма, который выгоден западным экспансионистам, пытающимся на основе подавления национальной гордости и самосознания навязать народам мира культ американской идеологии потребления. А чрезмерное потребительство, как известно, отупляет человека и делает его равнодушным к традициям предков, суверенности Родины.
К сожалению, в Украине ныне среди молодежи достаточно обширна прослойка бездуховных людей, которые считают, что Родина там, где сытно кормят, что «пусть американцы закидают нас дешевыми товарами — а там и трава не расти». Как раз на такой ущербный идеологический фон и накладывается американская пропаганда в виде рекламы различных товаров и продуктов. Мне как-то в отделе «Напитки» продовольственного магазина довелось видеть плакат следующего содержания. На нем стильный американский парень-супермен указывает пальцем на зрителя, как на плакате времен гражданской войны «А ты записался добровольцем? » Только под современной рекламой подпись: «А кто ты? Жажда подскажет!» И в другой руке персонаж держит бутылку «Спрайта». Этот же плакат с буденновцем революционных времен был переиначен и с другой целью. На нем Тарас Шевченко с гневным видом указывал на зрителя и спрашивал на мове: «А твои дети говорят на родном языке?» Уравновешенно-демократично мыслящие читатели согласятся со мной, что плакаты смонтированы с явным перехлестом и полным отсутствием цивилизованного рекламного и пропагандистского вкуса. Но зато Тарас Шевченко (по мнению радикал-националистов) призывает каждого украинца вспомнить свои корни, «не омоскалиться». Мое мнение по поводу такой пропаганды иное: она давит морально даже на чистокровного совестливого украинца, не говоря уже о демократично настроенном татарине или русском. Гражданин иной национальности тут же с опаской подумает: «Если в ближайшее время не научусь как следует говорить по-украински, могут и с должности турнуть». А работает-то он простым мастером на заводе или конструктором второй категории и не имеет никакого отношения к номенклатуре и указаниям на мове.
По-моему, перегибы в украинизации, попытки в административном порядке заставить людей говорить по-украински лишь затягивают процесс объединения граждан державы, заставляют часть русских семей подумывать о выезде в Россию. Такие перегибы только вредят отечественной национальной культуре, политике власти, которая и без того подвергается критике со стороны людей разных убеждений. Я считаю, что проблема самого широкого распространения украинского языка в обществе, быту и учреждениях на востоке и юге Украины решится сама собой через наших детей и внуков, обучающихся в школах с украинским уклоном. Люди старшего поколения с востока страны за годы независимости и возрождения национальной культуры тоже глубже освоили мову, понимают ее и стали лучше говорить. В этом я убедился во время поездок по стране за последние годы. Главное понятие идентичности для меня, как украинца по крови, в том, чтобы не только знать свои корни и гордиться своей нацией, но и прочувствовать меру ответственности представителей ведущей нации в державе. То есть демократичный украинец просто обязан по месту жительства морально консолидировать вокруг себя соседей другой национальности, вселять в них уверенность, что исторически коренные жители (потомки древних славян) — друзья всем народам, этносам, осевшим в державе и вместе с ними строящим общее государство. Думаю, что этому искусству учиться не надо — достаточно вспомнить наших не столь далеких предков, живших на этой земле до революции. Ведь тогда Украина славилась хлебосольством, гостеприимством, душевностью, вниманием и сочувствием к чужой беде не только в Российской империи, но и за ее пределами. Это чувство широкодушевности в украинцах родилось и окрепло потому, что они перенесли жесточайшее крепостное право, гнет польско-литовских панов и румынских бояр в прошлые столетия. Именно из тех бурных эпох разорванной на части Украины мы и вынесли генетическое понимание, почем фунт лиха, умение не сторониться чужой беды, бескорыстно протягивать руку ближнему.
К сожалению, советская власть «щирое проявление любви ко всему украинскому» воспринимала как буржуазный национализм, репрессировала лучших сынов народа. А я сейчас с горечью думаю: какой там буржуазный национализм у простого селянина в национальной рубахе, сетовавшего на бесхозяйственность в колхозе, который не бедствовал в некогда хлебосольных селах? Этот селянин и понятия-то такого не знал — «буржуазный национализм». Он просто был искренним патриотом своей земли, человеком совести и страдающего сердца. И все же я свидетель того периода — послевоенного, когда можно было говорить, что украинский дух жив, живо самосознание. Мальчишкой я рос в донбасском рабочем поселке, где вместе переживали трудности и радости русские, греки и украинцы. Мы делили мир улицы, помогали своим семьям, бегали в школу. Потом я учился в техникуме. И вместе с товарищами читал интересные книжки. Причем украинцы прекрасно читали по-русски, а русские — по-украински. Вместе с русскими ребятами я ходил по вечерам разгружать вагоны на станцию, чтобы приработком облегчить не слишком сытную жизнь. И при этом никогда у украинских и русских парней из Донбасса не возникал дико-агрессивный вопрос: кто лучше и главней — москаль или хохол? Да мы никогда и не оскорбляли друг друга по национальному признаку. Нас тогда объединяло желание работать и сделать жизнь лучше.
Так в ладу люди жили на украинской земле до начала перестройки, пока в отношения между национальностями и этносами не вмешались политики — украинские радикалы и русские шовинисты. Это они вспомнили исторические обиды, стали считать долги между нашими славянскими народами и вовлекли в эти разборки людей. Раздор, подозрительность, идеологическая и национальная нетерпимость пришли в историческую Украину. В связи с этим мой принцип национальной идентичности прост: помнить имя свое — то есть язык, нацию, предков — и уважать носителей другого языка и культуры. Ведь Украина в прошлом уже показала пример спокойного, равноправного проживания людей. Напомню, что в запорожцы брали беглых крестьян из России, принимавших православие татар, а при атаманах писарями и казначеями нередко были евреи. Это пример своего рода казацкой вольной демократии. В советское время национальная принадлежность фиксировалась документально во всех анкетах, личных делах граждан и паспортах. Открывая паспорт, человек тут же лишний раз вспоминал, что он — русский, татарин, украинец, поляк, этнический молдаванин, еврей. В новых паспортах демократической независимой Украины нет графы «национальность», и это вызвало бурные споры на первом этапе паспортизации населения. Истовые приверженцы и патриоты своей нации (и украинцы, и русские, и даже евреи) возмущались: «Что это за паспорт, национально обезличивающий людей! Явный космополитизм!» Оппоненты украинских национал-радикалов обвинили их в попытке сделать всех граждан повально «щирыми украинцами». «Это насильственная украинизация», — подогревали страсти российские шовинисты, забывая, как при Советах проходила многолетняя русификация украинцев.
Лично я, считая себя представителем цивилизованной демократии, не вижу никакой угрозы национальному достоинству граждан в паспортах без национальной графы. Это даже демократично, гуманно по отношению к тем этносам, к которым десятилетиями по каким-либо причинам большинство населения относилось с предубеждением. Главное, что человек помнит, «чей он родом, откуда он», гордится своим народом и его вкладом в развитие культуры Евразии. Вековая кровная память предков живет у нас в подсознании. Не забуду, как во время учебы во Львовском высшем военно-политическом училище один мой сокашник на досуге читал сборник рассказов сибирских писателей и наткнулся в нем на название какого-то захолустного района. «А ведь туда во время столыпинской реформы с Харьковщины переселился брат моего деда с семьей, — сказал мне друг, показывая название района в книге. — Во время революции мы потеряли связь с этой ветвью родни. Если кто жив из переселенцев, помнят ли они о Харьковщине, об Украине? » Это и было простое житейское размышление о национальной идентичности, о духовно-сознательной памяти, о своей причастности к судьбе народа. Мне приятно слышать, что в далекой Сибири есть украинские села, у жителей которых в годы демократии пробудилось желание возродить культурно-языковые связи с исторической Родиной — Украиной. Дни украинской культуры в Москве говорят о том, что и в московской диаспоре украинцев живут и развиваются национальные традиции, увлечение родным языком. Наши диаспоры в Канаде и США поддерживают постоянные связи с Украиной, в годы кризиса иммигранты оказывали гуманитарную помощь районам, выходцами из которых они являются. Эти факты говорят о том, что куда бы ни забросила судьба украинца, он перенесет все испытания и выйдет в люди, крепко помня, что он — частица действительно великого, работящего, деятельного народа. Чувство Родины поможет выжить на огромных расстояниях и в любых ситуациях. Вот практическое, реальное и живое воплощение идентичности, которая некоторым людям кажется отвлеченным понятием, придуманным политиками, культурологами и философами. Нет, идентичность — это суть любого народа, живительный источник морально-психологического, культурного, политического существования нации, государства.
Вопрос идентичности в самой Украине не так прост, как кажется, что подтверждается продолжающимися дискуссиями на языково-психологическом и духовно-культурном уровне. Считается, что украинцы западных регионов глубже ощущают самоидентификацию потому, что их не столь сильно коснулась насильственная русификация при советской власти. Ведь украинцы Закарпатья по-настоящему стали ощущать жесткость коммунистической национальной политики только после 1945 года. А до этого они фактически жили при буржуазных порядках и мыслили национально-буржуазными категориями. Я согласен с такой постановкой вопроса, но, с другой стороны, считаю, что житель восточных регионов может чувствовать себя украинцем не меньше, чем собрат из западных областей. Для меня как украинца осознание своей национальности является само собой разумеющимся. Мне приходилось не раз беседовать с разными людьми по поводу «двух Украин — Восточной и Западной», и в разговоре с коренным жителем Львова, где у меня осталось много друзей, я прекрасно понимал его морально-психологическое состояние, восприятие политических событий в Украине. Но не соглашался с резким, настороженно-отрицательным отношением к вопросу о культурно-экономических и политических отношениях с Россией. Да, антироссийские настроения сильны в Западной Украине, но там я встречал немало интеллигентных людей, свободных от историко-национальных обид, адекватно воспринимающих ход современных национально-экономических процессов между славянскими странами. Эти люди поняли, что бессмысленно постоянно носить за пазухой камень против России, что историю вспять не повернуть, ничего не изменить и потому самая разумная позиция — цивилизованное восприятие формирующихся межнационально-государственных отношений XXI века. И это абсолютно верно. Давайте оглянемся на аналоги межнациональных конфликтов в мире. После 1945 года во Франции антинемецкие настроения еще два десятилетия остро проявлялись в приграничных с Германией департаментах. Эта неприязнь имеет столетние корни, и фашистская оккупация Франции только обострила ее. Но как бы ныне выглядела Европа, если бы до сих пор бурлили франко-немецкие исторические обиды, польско-немецкие, австро-венгерские, балкано-турецкие? Наверняка не было бы Европейского союза, единой денежной единицы евро, многосторонних экономических договоров и межнационально-политического взаимопонимания между европейскими народами. Так что для цивилизованного членства в ЕС определенной части украинского народа просто необходимо избавиться от межнациональных предрассудков, радикал-национализма. Здоровый национализм с уважением к другим народам, религиям, культурам и языкам — вот основа гармоничного сотрудничества государств в глобализирующемся мире XXI столетия. Идентификация при этом сыграет важную роль в укреплении национальной государственности, в возрождении Украины.
13 Май 2012 8:01
Подписаться